Евгений Попов и Михаил Гундарин написали книгу о классике «с сибирской точки зрения»
«Василия Макаровича» никак не назовешь очередной биографией: скорее внезапной. Под таким ракурсом, кажется, Шукшина еще не изучали. Оба автора – не просто сибиряки («сибирская мафия»! – гордо заметил Попов), но люди, шукшинскому миру не чуждые. Попов, бывший житель «города К. на великой реке Е.», обязан Шукшину послесловием к своей первой толстожурнальной публикации (что и открыло ему дорогу в большую литературу), а Гундарин большую часть жизнь прожил на Алтае – и проводил каникулы в деревне в двадцати километрах от Сросток.
– Мы хотели показать Шукшина через проблемы и противоречия – сложного человека со сложным характером, – подчеркнул Михаил Гундарин.
Не только через проблемы, но и через мифы: авторы не без азарта вскрывают многочисленные стереотипы и клише, бытующие в мемуаристике. Нет, Шукшин вовсе не был простодушным деревенским парнем, не был он и автором «деревенской прозы» (в деревне Шукшин прожил всего пятнадцать лет); его знаменитая невинность при поступлении во ВГИК («якобы растерянный морячок не знал, что есть такая профессия – кинорежиссер») сильно преувеличена. Как сын репрессированного, Шукшин не питал теплых чувств к Советской власти, но писал в анкете, что член КПСС, еще им не будучи. а в первые годы студенчества был искренним комсомольским активистом. Неограненный талант? – еще как ограненный: за его органической, природной одаренностью стоит огромная эрудиция – например, он хорошо знал мировой кинематограф: в «Печках-лавочках», сообщил Попов, можно найти прямые отсылки к Феллини.
Эта демифологизация нисколько не умаляет Шукшина, подчеркнул Евгений Анатольевич. Напротив, работает на его повышение: «человек он был изощреннейший», подчеркнул Евгений Анатольевич.
Вечер прошел, как говорится, на едином дыхании: авторы были бодры и остроумны, вопросов было много, экземпляры «Василия Макаровича» разлетелись в мгновение. Это уже третий документальный роман-диалог Попова и Гундарина (уже вышли «Фазиль»(о Фазиле Искандере) и «1968. Опыт художественного исследования»). Очень разные по возрасту, жизненному опыту и не всегда совпадающие во взглядах, авторы не ищут компромиссов и обобщений, но ценят «драматургию» беседы и внутреннюю полемичность текста. Поэтому «Василий Макарович» – книга свежая, энергичная и умная, исполненная большой любви к Шукшину, его героям и людям его жизни.
Фото: АСПИР