Круглый стол прошел в Доме поэзии Андрея Дементьева в Твери
Встречу вел литературный критик и культуролог Александр Чанцев.
Эпиграфом к разговору о кочующей, страннической природе русской литературы стали слова Павла Крусанова: «Литература и путешествия — не оппозиция, а совсем наоборот. Путешествия – родовой признак литературы, потому что литература прорастала в дороге».
Крусанов убежден, что травелог как жанр имеет достаточно продолжительную историю развития, чтобы влиять не только на культуру, но и на общественную жизнь страны: «Скажем, петербургский топос, все это огромное символическое богатство города, воплотившись в литературе, почувствовалось родным, неотчуждаемым для всей страны».
По мнению литературоведа Андрея Арьева, «вся новая русская литература родилась из “Писем русского путешественника” Карамзина»:
— В России любая, самая прозаическая поездка превращается в путешествие, вся наша жизнь связана с преодолением пространств. В 70-х, например, русская культура совершила очередной заграничный вояж, чтобы понять, что Чехов не менее важен, чем Хемингуэй, Маркес, Фолкнер и другие.
Сергей Носов упомянул об экспедиции в Казахстан, Горный Алтай и джунгли Перу, но признался, что путешествия находят опосредованное отражение в его художественной практике. В романе «Франсуаза, или Путь к леднику» герой пускается в полумистический путь до Индии, но допустимо ли считать «странствие духа» образцом путевого жанра?
— Главное, чтобы текст был равен автору и времени, — говорит Арьев. — «Мастер и Маргарита», даром что фантастика, — переживается нами как совершеннейшая реальность, как нечто действительно бывшее с нами, с Булгаковым, со всей страной.
Фото: АСПИР